Андрей Возыка

Сотрудничество с немцами епископа Иосифа (Чернова) и протоиерея Стефана Ляшевского. А так же отражена деятельность сподвижницы старца Павла Таганрогского, старицы Марии Величко. Материал составил Андрей Возыка.

Табунщикова Л.В.,

кандидат исторических наук,

преподаватель Донской духовной семинарии,

член Комиссии по канонизации святых

Донской митрополии

Церковная жизнь на территории г. Таганрога 

в годы Великой Отечественной войныв период немецкой оккупации

Аннотация: В статье на основании широкого круга архивных источников, с привлечением коллаборационистской прессы рассма­тривается проблема религиозного возрождения на оккупированной территории города Таганрога в период Великой Отечественной вой­ны (1941–1945 гг.). Проанализированы взаимоотношения с немцами епископа Иосифа (Чернова) и его деятельность по возрождению ре­лигиозной жизни в городе. Установлено, что самое раннее откры­тие православного храма в военный период зафиксировано именно в г. Таганроге, где немцы пытались использовать начавшееся стихий­ное религиозное возрождение в своих агитационных целях.

Ключевые слова и фразы: Таганрог, Русская Православная Цер­ковь, открытие храмов в оккупацию, Великая Отечественная война, оккупация, Ростовская область, епископ Иосиф (Чернов), коллабора­ционистская газета «Новое слово».

До настоящего времени церковная жизнь на территории оккупи­рованного г. Таганрога в годы Великой Отечественной войны ком­плексно не исследовалась. Историография поставленной в настоящей статье проблемы крайне скудна. Тема религиозной жизни г. Таганрога в годы войны затронута, в той или иной степени, в работах Линца С.И.1,

1 Линец С.И. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской ок­купации: состояние и особенности развития (июль 1942 – октябрь 1943 гг.): дисс. ... д-ра истор. паук. Пятигорск, 2003.

                                          Раздел III. Церковная история

       Научные труды Донской духовной семинарии

Шишкина Е.Н.1, Киричек М.С.2, Свентицкого Д.В.3, Королевой В.В.4, однако полномасштабное исследование, посвященное данной теме, в настоящее время отсутствует.

В 1920–1930-е гг. в г. Таганроге были закрыты все церкви и молит­венные дома. Данная ситуация была характерна для всей Ростовской области, поскольку к 1941 г. из 911 церквей (на 1920 г.)5 осталась, по официальным данным, действующей одна Преображенская церковь в хуторе Обуховка Азовского района6. Коренные изменения в ситуа­ции в Ростовской области пришлись на время немецкой оккупации. Немецкая разведка доносила, что после занятия Донской области на­чалось самопроизвольное открытие церквей везде, где было духовен­ство и церковные здания7.

   Религиозную жизнь в Ростовской области на непродолжительный период     возглавили два уцелевших и живших на покое архиерея – ар­хиепископ Ростовский Николай (Амассийский) и епископ Таганрог­ский Иосиф (Чернов). К концу 1942 г. оба архиерея вошли в состав Украинской автономной Церкви Московского патриархата, в храмах их епархий возносили имя митрополита Сергия (Страгородского).

1 Шишкин Е.Н. Русская Православная Церковь на оккупированных террито­риях Кавказа в августе 1942 – феврале 1943 г. // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2014. Вып. 6 (61).

2 Киричек М.С. Святые купола Таганрога. История храмов, утраченных и су­ществующих. Таганрог, 2008.

3 Свентицкий Д.В. Динамика и анализ публикаций на церковную тему в ок­купационной прессе Дона и Кубани в период Великой Отечественной во­йны // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2014. № 3.

4 Королева В.В. Таганрогский период служения митрополита Иосифа (Чер­нова). ХХI ежегодная богословская конференция ПСТГУ. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Москва. № 21. 2011.

5 Шадрина А.В. Храмы Донской и Новочеркасской епархии конец XVII века – 1920 г. Справочник / отв. ред. А.В. Венков. Ростов н/Д: Антей, 2014. С. 16.

6 Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф.Р-4173. Оп. 5. Д. 39. Л. 1.

7 Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церк­ви в свете архивных материалов. Сборник документов. Составитель М.В. Шкаровский. Издательство Крутицкого Патриаршего Подворья. М., 2003. С. 265.

Оккупация Таганрога началась значительно раньше, чем основных районов области – 17 октября 1941 г. и продолжалась не 6 месяцев, а почти 2 года – до 30 августа 1943 г.

Возглавивший церковную жизнь в Таганроге епископ Иосиф (Чер­нов) последний раз до войны репрессировался в 1935 г., был осужден на 5 лет лишения свободы, наказание отбывал по декабрь 1940 г.1 По­сле освобождения проживал в г. Азове (в Таганроге ему проживание было запрещено), работал в детских яслях сторожем2. После начала немецкой оккупации 8 августа 1942 г. пешком пришел в Таганрог, куда путь до прихода немцев ему был запрещен.

Через несколько дней после прибытия был вызван в бургомистер­ство, где ему было предложено пройти регистрацию. Получив ее, 27-го августа 1942 г. приступил к службе в Крестовоздвиженской до­мовой архиерейской церкви3. 28-го августа владыка Иосиф освятил Никольский собор. «Ныне, с помощью группы верующих и бурго­мистерства, он вновь становится местом вознесения молитв», – го­ворилось по этому поводу в местной коллаборационистской прессе. При освящении присутствовал ряд почетных гостей во главе с бурго­мистром, г. Дитером, и его заместителем, г. Акимцевым4.

Перед освящением собора епископ Иосиф был вызван в отдел пропаганды, где ему предложили прочитать перед согражданами речь5.

1 Архив Управления Федеральной службы РФ по Ростовской области (Ар­хив УФСБ по РО). Д. П.-38243. Л. 237.

2 Архив УФСБ по РО. Д. П-49273. Т. 1. Л. 60 об.

3 Свет радости в мире печали: Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф / Сост. В. Королева. http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page &num=4879 (дата доступа 10 ноября 2015 г.)

4 Освящение храмов в Таганроге // Новое слово. 1942. 1 сентября. № 73 (76).

5 Архив УФСБ по РО. Д. П-49273. т. 1. Л. 65.136 137

   Митрополит Иосиф (в миру Иван Михайлович Чернов, 1893-1975). Родился в г. Могилеве. В 1910 г. поступил в Белыничевский Рождество-Богоро-дицкий монастырь Могилевской епархии. Был келейником наместника монастыря архимандрита Арсения (Смоленца). Въ 1918 г. пострижен в монашество. В 1925 г. был арестован. В 1932 г. хиротонисан во епископа Таганрогскаго. Въ 1935 г. был арестован сроком на 5 лет по обвинению въ «антисоветской агитации». После освобождения выслан в г. Азов. В 1944 г. вновь арестован сроком на 10 лет. Съ 1960 по 1975 гг. — Митрополитъ Алма-Атинский и Казахстанский. 

На снимке открытие памятника Петру I, где присутствовал и говорил речь митрополит Иосиф (Чернов). Фотографию и характеристику митрополита Иосифа добавил Андрей Возыка.

                                      Раздел III. Церковная история

                         Научные труды Донской духовной семинарии

При освящении собора, где присутствовали работники бурго­мистерства и немецких воинских частей, Чернов написанную офицером речь, как и собственную проповедь, читать отказался. Больше ему речей читать не предлагали, но, по настоянию властей, он был вынужден во время пребывания в Таганроге с августа 1942 г. по фев­раль 1943г. написать три статьи антисоветского характера в местную коллаборационистскую газету «Новое слово». 17 октября 1942 г., в день 1-й годовщины захвата города немецкими войсками, в Николь­ском соборе, по приказу немцев, совершил литургию1. Годовщина со­провождалась и другими праздничными мероприятиями.

В результате активного возобновления религиозной жизни в Та­ганроге очевидцами отмечался всплеск крещений, венчаний и отпе­ваний, в результате чего бургомистр Таганрога Ходаевский 21 июля 1942 г. был вынужден своим специальным распоряжением привести к упорядочению регистрацию данных актов. Поэтому теперь креще­ние, венчание и отпевание могли проходить в церкви только после соответствующей регистрации в городском ЗАГСе2.

В прессе Таганрога поздравление с Пасхой, столь необычное для последних двадцати лет, прозвучало уже весной 1942 года, в апрель­ском номере местной коллаборационистской газеты «Новое слово», являющейся печатным органом таганрогского бургомистра3.

1 Линец С.И. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской ок­купации: состояние и особенности развития (июль 1942 – октябрь 1943 гг.): дисс. ... д-ра истор. наук. Пятигорск. 2003. С. 459.

2 Там же. С. 457.

3 Снова в Таганроге Пасха // Новое слово. 1942. 5 апреля. № 27. С. 1.

На Пас­ху 1943 г. (когда большая часть Ростовской области была освобожде­на) таганрожцев поздравлял по радио комендант города г. Штейнвакс и руководитель таганрогского отделения пропаганды оберлейтенант Краузе: «Русские люди! Граждане Таганрога! Снова наступила Пасха, величайший праздник русского народа. <…> Несмотря на все ужаса­ющие преследования, большевизму не удалось уничтожить дух хри­стианства. Германские власти и здесь, как везде, разрешили службу в православных церквях. Фюрер Адольф Гитлер внес в программусвоей партии параграф о поддержке позитивного христианства; это свято выполняется и сегодня, так как все мы знаем: народ, живущий без религии, это несчастный народ»1.

По случаю праздника, таганрогское бургомистерство заявило о необ­ходимости проведения благотворительной пасхальной акции. Для этих целей на Пасху было обещано выделить бедным и нуждающимся г. Та­ганрога 1.118.000 руб. Кроме того, было заявлено о выдаче по 400 г. муки и по 300 г. масла к пасхальным дням для всего гражданского населения2.

Примерно в это же время на страницах «Нового слова» актив­но критиковалось религиозное возрождение в советской России, со ссылкой на берлинскую газету «Новое слово»: «религиозная сво­бода в СССР, которая если и проводится там в настоящее время, то исключительно по политическим соображениям»3. В статье «НКВД в епископском одеянии» заявлялось: «Предполагаемое открытие церк­вей в Советском Союзе не нашло, по видимому, особенного отклика за границей. Теперь советская агитация, с помощью НКВД, прибегла к новому трюку, который должен рассеять последние сомнения еще не окончательно уверовавших иностранцев. В советской прессе за по­следнее время нередко попадаются обращенные к Сталину послания лиц различных вероисповеданий»4.

1 На таганрогском радио в пасхальные дни // Новое слово. 1943. 1 мая. № 50–51 (175–176).

2 Христос Воскресе // Новое слово. 1943. 25 апреля. № 28. С. 1.

3 Церковь в СССР и Ватикан (из берлинской газеты «Новое слово») // Новое слово. 1942. 2 мая. №35 (38).

4 НКВД в епископском одеянии // Новое слово. 1943. 13 мая. № 56 (181).138 139

                               Раздел III. Церковная история

                     Научные труды Донской духовной семинарии

Иосиф (Чернов) после прихода советских войск был арестован в 1944 г. и судим в 1945 г. как агент гестапо и тайный иоаннит (после­дователь секты почитателей Иоанна Кронштадского – Л.Т.). Основное обвинение базировалось на его профашистской речи при освящении Никольского храма и антисоветских публикациях в газете «Новое слово». Публикации епископ признал, от обвинений в пособничестве гестапо категорически отказался, признав только факт провозглаше­ния им многолетия немецкой армии на площади у памятника Петру I в июне 1943 г. после перенесения его немцами на старое место в цен­тре города (вместо памятника Ленину)1.

В период немецкой оккупации Ростовской области на местах мас­сово открывались храмы. Всего во время Великой Отечественной во­йны в Ростовской области, в оккупационный и послеоккупационный периоды, по подсчетам автора, было открыто 240 церквей. Подавля­ющее число открытий – около 200, что составляет более 85 %, – при­шлось на период оккупации2.

Анализ архивных источников показал следующие данные по горо­дам области:

Ростов-на-Дону: открылось 11 храмов в 1942 г.

Азов: 3 храма в 1942 г.

Батайск: 2 храма в 1942 г.

Гундоровская станица (ныне г. Донецк): 1 храм в 1942 г.

Зверево: 1 храм в 1942 г.

Каменск-Шахтинский: 1 храм в 1942 г.

Новочеркасск: 1 храм в 1941 или 1942 г., 5 храмов в 1942 г.

Новошахтинск: 1 храм в 1942 г.

Шахты: 4 храма в 1942 г.3

1 Архив УФСБ по РО. Д. П-49273. т. 1. Л. 83.

2 Табунщикова Л.В. Количественный анализ открытия православных храмов и молитвенных домов на оккупированной территории Ростовской области в годы Великой Отечественной войны // «Исторические, философские, по­литические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Во­просы теории и практики» Тамбов «Грамота» 2015. № 10 (60). Ч. I. С. 174.

3 Табунщикова Л.В. Количественный анализ открытия православных храмов и молитвенных домов на оккупированной территории Ростовской области в годы Великой Отечественной войны. С. 173.

                                  Раздел III. Церковная история

                      Научные труды Донской духовной семинарии

Однако самое раннее открытие храма в области зафиксировано именно в Таганроге: в декабре 1941 г. здесь была открыта кладби­щенская церковь Всех Святых. По утверждению местного краеведа М.С. Киричек, староста храма первая обратилась к новым властям с просьбой об открытии данной церкви1. Архивные источники под­тверждают дату возобновления функционирования церкви 1941 го­дом2. Так, протоиерей Курдюмов Владимир Михайлович позже в слу­жебной анкете указывал время своей службы во Всехсвятском храме: 1941-1942 гг.3. Священник Цыганенко Дмитрий Степанович служил в церкви с 1-го января 1942 г. Дьякон Скляренко Захарий Иванович состоял на службе в кладбищенской церкви с декабря 1941 г.4

По другим данным, первой в Таганроге возобновила богослужения Крестовоздвиженская домовая архиерейская церковь5.

Помимо Всехсвятского храма, в годы оккупации возобновили дея­тельность еще 4 храма (Георгиевский молитвенный дом, Кресто-Воз­движенский молитвенный дом, Никольская церковь и храм Рождества Пресвятой Богородицы), которые были открыты в 1942 г.6.

Таким образом, в период оккупации Ростовской области ранее всего активизировалась церковная жизнь в г. Таганроге. Руководство епархиальной жизнью принадлежало епископу Иосифу (Чернову) (задолго до прибытия в Ростов архиепископа Николая (Амассийско­го). В период оккупации в городе открывалось 5 церквей, из которых кладбищенская Всех Святых была открыта в декабре 1941 г. Немецкие власти пытались использовать начавшееся религиозное возрождение в своих целях, для чего в печати проводили соответствующую агита­цию и пропаганду. Можно констатировать, что первоначальный про­цесс открытия храмов и возрождения религиозной жизни был мас­совым и стихийным, несмотря на то, что немцы пытались направить данный процесс в русло решения собственных задач и интересов.

1 Киричек М.С. Святые купола Таганрога. История храмов, утраченных и существующих. Таганрог, 2008. С. 122.

2 ГАРО. Ф.Р-4173. Оп. 6. Д. 69. Л. 10, 13; Д. 304. Л. 35.17.

3 ГАРО. Ф.Р-4173. Оп. 4. Д. 116. Л. 25 об.

4 ГАРО. Ф.Р-4173. Оп. 6. Д. 77. Л. 10 об.

5 Свет радости в мире печали: Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф / Сост. В. Королева. http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page &num=4879 (дата доступа 10 ноября 2015 г.).

6 Там же.140 141

Далее приведен материал основанный на архивах фонда протоиерея Стефана Ляшевского. Материал приведен в сокращенном виде, где в основном отражена религиозная жизнь в окупированном Таганроге.

Russkaya Starina, 2016, Vol. (18), Is. 2

Copyright © 2016 by Academic Publishing House Researcher

Published in the Russian Federation

Russkaya Starina

Has been issued since 1870.

ISSN: 2313-402x E-ISSN: 2409-2118

Vol. 18, Is. 2, pp. 137-146, 2016

DOI: 10.13187/rs.2016.18.137

www.ejournal15.com

UDC 93/94 Archpriest Stephan Lyashevskiy – Pastor, Scholar, Confessor (on the 30th Anniversary of the Death)

Andrey A. Kostryukov Saint Tikhon's Orthodox University, Russian Federation 115184 Moscow, Novokuznetskaya Str., 23b Dr (History), PhD (theology) E-mail: a.kost@mail.ru

                                                           Введение

        Среди исследователей и писателей русского зарубежья особое место занимает протоиерей Стефан Ляшевский. Имя этого пастыря долгое время было забыто в России, хотя в эмиграции отец Стефан был хорошо известен, как духовник, библеист, апологет православной веры и духовный писатель. В России о протоиерее С. Ляшевском узнали лишь в 1990-е гг., когда здесь стали публиковаться его статьи и книги...

        Протоиерей Стефан (Степан) Николаевич Ляшевский родился в Таганроге 2 июня 1899 г. Дед будущего протоиерея был казначеем Общества взаимного кредита, несменяемым старостой Никольской церкви и близким знакомым известного таганрогского праведника – блаженного Павла (Стожкова). В семье Ляшевских очень почитали этого подвижника. Мать о. Стефана рассказывала, что исцелилась от сильной малярии, приложившись к земле с его могилы. «Блаженный старец Павел Павлович, – писал протоиерей С. Ляшевский на закате своих дней, – изумительный чудотворец, которого все почитают, кто хоть раз побывал на его могилке. И для меня самого рассказывать о нем <…>большое духовное удовлетворение. Чудеса его бесчисленны» [3]. Духовный настрой Степана Ляшевского впоследствии только подкреплялся. Он часто посещал монастыри, очень любил бывать в Сарове и Дивеево, общаться с праведниками, которых, несмотря на общее оскудение веры, в России оставалось немало. В начале 1920-х гг. игумения Дивеевского монастыря Александра (Траковская) благословила Степана Николаевича иконой Божией Матери «Умиление» [4]. С этим образом пастырь не расставался всю жизнь. Общался будущий протоиерей и с известной дивеевской юродивой Марией Ивановной (Марией Захаровной Фединой), за духовным советом к которой обращались такие известные священнослужители, как епископ Варнава (Беляев) и протоиерей Валентин Свенцицкий. Несмотря на антицерковную политику Советского государства, С.Н. Ляшевский хранил православную веру, не скрывал своей воцерковленности и планировал принять монашество. Такой же духовный настрой был и у его жены Капитолины, благословленной на иноческий путь игуменией Александрой и блаженной Марией Ивановной [5]. Однако постриг Степан и Капитолина в тот момент принять не смогли, пойдя иным путем. Хотя они и вступили в брак, всю жизнь по обоюдному согласию супруги прожили по-монашески. «Всю нашу жизнь мы мечтали быть иноками, – писал протоиерей Стефан незадолго до смерти, – но не было возможности» [6]. Действительно, монастыри в те годы массово закрывались, и к началу Второй мировой войны их в Русской церкви не осталось совсем. Ляшевский получил высшее образование и стал геологом. В 1920–1930-е гг. он работал по специальности, затем читал курс общей исторической геологии в Новочеркасском университете...

       ... Он был арестован вместе с епископом Иосифом (Черновым) и получил лагерный срок. Об этом периоде жизни С.Н. Ляшевского имеется очень мало сведений. Сам отец Стефан, по-видимому, не любил вспоминать три страшных года своей жизни. Единственное, что можно уверенно сказать – и в лагере он не оставлял веры. Как в юности, Ляшевский часто обращался с молитвой к праведному Павлу Таганрогскому и рассказывал другим заключенным об этом святом. Протоиерей С. Ляшевский вспоминал впоследствии такой случай: «Когда я был в Сибирских концлагерях по процессу нашего епископа Иосифа, то часто приходил на склад горючего, который отстоял недалеко от лагеря. Заведовал этим складом старый священник. Я ему много рассказывал о Старце Павле. У него (священника) была большая драма с сыном. Сильно поссорились они, потом его арест[овали]. Прошло несколько лет, и отец ничего не знал о сыне. Ему хотелось хоть перед смертью помириться с сыном, но он и адреса его не знал. И он решил обратиться к Старцу Павлу с почти неосуществимой просьбой. Прошло три недели, я опять прихожу к нему, он кидается мне навстречу, обнимает меня и чуть ли [не] земно кланяется и благодарит меня. Старец Павел его просьбу исполнил. Он получил письмо от сына, который просит прощения у отца и пишет, как ему случайно удалось узнать лагерный адрес отца. А прошло ведь много лет. Он был счастлив» [16]. В 1939 г. Ляшевский был освобожден. Он работал геологом в Бюро инженерных исследований в Красноярске, затем переехал в Краснодар. К тому времени получил свободу и духовник Степана Николаевича – епископ Иосиф (Чернов). Протоиерей Стефан вспоминал, какой тяжелой была свобода для архипастыря. По возвращении из лагеря он получил предложение занять пост экзарха Прибалтики, только что вошедшей в состав Советского государства. Но епископ Иосиф не принял это назначение. «Когда мы шли на компромисс с Советской властью, – сказал архипастырь, – то рассчитывали, что гонения постепенно прекратятся и кое-как жизнь Церкви наладится. Теперь видно, что они хотят полного уничтожения Церкви, и ехать мне в еще не тронутые Советской властью епархии в Литве и Латвии и видеть своими глазами, как будут закрывать монастыри, храмы, быть, хотя и невольным и “скорбящим” могильщиком Церкви – это выше моих сил, я уже слишком много настрадался» [17]. Епископ Иосиф был назначен на менее значимую Таганрогскую кафедру. Многие обстоятельства жизни С. Ляшевского в годы войны до сих пор неясны. Известно, что в период германской оккупации он некоторое время был бургомистром Краснодара и издавал газету «Кубань» [18]. 9 февраля 1943 г. епископом Иосифом (Черновым) Степан Николаевич был рукоположен в священный сан [19]. Священник Стефан стал служить в Таганроге. Остались краткие воспоминания пастыря об этом периоде. Тяжесть ситуации была в том, что духовенство, считавшее главой Русской церкви митрополита Сергия (Страгородского), не имело возможности поминать его на богослужении. Гитлеровское руководство не планировало возрождать ни единую Россию, ни единую Русскую церковь. Именно поэтому оккупанты не допускали на захваченные территории представителей Русской зарубежной церкви, выступавшей за воссоздание свободной от коммунистов России. На занятой врагом территории действовали разные юрисдикции – на некоторые территории распространялась власть Константинопольской церкви, часть захваченных земель в церковном отношении подчинялась Румынской церкви. Russkaya Starina, 2016, Vol. (18), Is. 2 142 Действовали Украинская и Белорусская автономные церкви, а также слившаяся с самосвятами раскольничья Украинская автокефальная церковь. Поминовение митрополита (с 1943 г. – патриарха) Сергия на оккупированных территориях разрешалось только в Прибалтике и на Северо-Западе России, где действовала Псковская миссия. На юге России ситуация для последователей Московской Патриархии была более тяжелая. Если на Кубани многие священнослужители еще поминали на богослужениях митрополита Сергия, то в Таганроге такое поминовение запрещалось [20]. Под нажимом властей от гласной молитвы за митрополита Сергия отказались и епископ Таганрогский Иосиф (Чернов), и архиепископ Ростовский Николай (Амасийский). Но, несмотря на это, архипастыри считали, что находятся в ведении Московской Патриархии. Епископ Иосиф, рукоположив протоиерея Стефана, выдал ему удостоверение, где прямо говорилось о подчинении Блаженнейшему митрополиту Сергию. То же было написано и на походном антиминсе, выданном о. Стефану Ляшевскому [21]. Немалым утешением для православных христиан юга России была молитвенная помощь блаженного Павла Таганрогского. Протоиерей Стефан вспоминал, что в эти тяжелые годы многие приходили помолиться на его могилу. Почти постоянно находилась при мощах блаженного Павла старица Мария (Величко). Она происходила из крестьянской семьи, рано поступила в общину блаженного Павла. У протоиерея Стефана не было ни малейших сомнений в ее прозорливости. «Матушка Мария, – писал он, – уже глубокая старица, была живым дополнением к почитанию Старца Павла. После ежедневной панихиды у его гробницы все без исключения подходили к его мраморной гробнице, делали земной поклон и в этот момент Матушка Мария обращалась к Старцу Павлу от имени подошедшего человека, прося помощи в бедах, каковых в то время было множество, в болезнях, с просьбами благословить на то или другое дело. То есть она вслух высказывала то, о чем просил склонившийся у гробницы пришедший человек, причем все это делалось прозорливо, потому что проситель молчал и ничего не произносил вслух. Постоянные почитатели к этому привыкли, но на новых это производило потрясающее впечатление. Матушка иногда давала и ответы на такие молитвы, но не всегда. Сколько слез там было пролито, иногда люди громко рыдали, потрясенные Матушкиными ответами. Это было что- то невиданное и неслыханное» [22]. Протоиерей Стефан вспоминал, что епископ Иосиф (Чернов) ничего не предпринимал, не получив благословение старицы Марии. За таким советом архипастырь обратился к ней и накануне отступления немецких войск. Епископ опасался репрессий со стороны коммунистических властей и решил эмигрировать. Но прежде чем отправиться на запад с отступающими, он обратился за благословением к старице. Она не советовала ему уезжать, сказав, что его не тронут. «Да что вы, матушка, они же убьют меня», – сказал архипастырь. «Ну что ж, будешь мучеником», – ответила она. Владыка Иосиф стал кричать, что не послушается ее, что все равно уедет на запад. И тогда получил ответ: «По дороге нагонят». Действительно, догнали и дали новый лагерный срок – 10 лет. Сама матушка Мария умерла 16 июня 1943 г. Перед смертью она сказала: «Скучно будет жить в Таганроге после моей смерти» [23]. Самому отцу Стефану удалось уйти в Киев с отступавшей германской армией. Оттуда пастырь и матушка Капитолина переехали в Германию. Здесь о. Стефан находился в подчинении Русской зарубежной церкви. Одной из своих задач о. Стефан видел в несении православия немецкому народу. Опору он находил в своем правящем архиерее – православном немце митрополите Серафиме (Ляде). Пастырь писал, что немецкое лютеранство в послевоенные годы резко поправело, а немцы заинтересовались православием. Митрополит Серафим вел большую работу по присоединению лютеран к Православной церкви, однако его преждевременная смерть помешала довести дело до конца. В 1951 г. о. Стефан переехал в США, где вошел в подчинение Североамериканской митрополии. Впоследствии протоиерей неоднократно менял места служения и юрисдикции, подчинялся Константинопольской, Сербской и Антиохийской церквам [24]. В 1956 г. о. Стефан перешел в Московский Патриархат, но в конце жизни вновь стал служить в храме Русской зарубежной церкви. Russkaya Starina, 2016, Vol. (18), Is.Жизненный путь пастыря завершился 2 июня 1986 г....

Захоронения немецких солдат на территории Св. Никольского храма г. Таганрога, в годы окупации 1941 - 1943 г.

Фотографии добавил Андрей Возыка.